Александр Привалов, научный редактор журнала «Эксперт»
Спикер Госдумы Грызлов публично сказал: «Я знаю, что в Академии наук даже есть отдел по лженауке. Меня этот факт очень удивляет: как они могут брать на себя ответственность и говорить, что является лженаукой, а что нет? Это мракобесие какое-то». Его поддержал (при этом деликатно уточнив слова большого политика: не отдел, а комиссия по лженауке!) другой заметный член Думы, первый зампред комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Груздев: «Само название этой комиссии отбрасывает нас назад примерно лет на двести». Формально г-н Груздев прав: отбрасывает — и даже дальше, чем на двести. Известно, например, что Французская академия прекратила рассматривать проекты вечного двигателя в 1775 году, — это означает, что и 235 лет назад одна из виднейших академий мира честно исполняла, помимо прочего, и работу комиссии по лженауке. Разоблачение околонаучного шарлатанства всегда составляло одну из базовых целей любого научного сообщества. Поэтому приведённые фразы видных парламентариев суть эманация банального невежества, особенно трогательная в соседстве со словами инновация и инновационный, бесконечно склоняемыми по всем падежам.
Что такое мракобесие? В частности, ненависть к науке. Что такое комиссия по лженауке и фальсификации научных исследований? Борьба за чистоту науки и в конечном итоге за её выживание. Как академики могут решать, что наука, а что — лженаука? Могут и должны. Представления о том, что является и что не является наукой, давно уже вполне консенсусны, и для квалифицированного человека не составляет труда применить их к любому конкретному объекту (уж во всяком-то случае, в естественнонаучной сфере). Что особенно обидно, так это тот беспрецедентный по анархичности факт, что научность или ненаучность и вообще разделяются исключительно таким способом — а не распоряжением начальства, не голосованием депутатов, не статусом авторов анализируемых работ.
Комментаторы грызловского хита связывают раздражение, так явственно слышное в словах спикера, с шумом, возникшим в последнее время вокруг лоббируемого им изобретателя Петрика. В этой истории — о волшебных фильтрах для воды, внедрение которых продлит жизнь россиян «на десятки лет»; о патентах Петрика, где соавтором записан Грызлов; о публично названной последним сумме, в которую до 2020 года обойдётся государственная программа «Чистая вода»: «примерно 15 триллионов рублей» (будем надеяться, что это оговорка; в других случаях говорится о 10 миллиардах в год); о письмах и выступлениях за и против Петрика; о текстах, исчезающих с официальных сайтов, но сохранённых в кэшах поисковиков, — уже хватит материала на трёхтомный плутовской роман. В колонке её, конечно, и вкратце не перескажешь; но нельзя не упомянуть соблазнительный скандал, разразившийся на последнем общем собрании Российской академии наук. Академик Захаров, известный физик-теоретик, выйдя на трибуну, сказал, что вынужден от имени отделения физики поднять тему, которую уже нельзя «замести под ковёр»: «Я зашел на сайты В. И. Петрика, посмотрел демонстрацию его опытов и почитал его тексты. Каждому, кто окончил хоть два курса университета, совершенно очевидно, что никакой он не учёный, а грубо невежественный человек, не имеющий понятия о законах физики. Он собирается получать электричество из тепла слабо нагретых тел. Это есть нарушение второго начала термодинамики и конструирование вечного двигателя второго рода. Он собирается разделять изотопы путем фильтрации, что является чудовищной по неграмотности идеей… Итак, Петрик, на мой взгляд, опасный шарлатан». И далее: «В июне группа наших сочленов посетила лабораторию Петрика, визит был заснят документально. В фильме академики возносят Петрику непомерную хвалу, далеко выходящую за стандарты, принятые в академии, — объявляют его гением, новым Эдисоном, предлагают поставить ему при жизни памятник». Президент РАН Осипов, заявив, что не знаком с вопросом, предложил той самой комиссии по лженауке собраться, пригласить заинтересованных сочленов, хвалителей и разоблачителей, и сформулировать позицию академии. По-видимому, за прошедшие с тех пор полтора месяца эта позиция более или менее сформировалась — не так уж это сложно — и спикер этой позицией недоволен. Комиссия-то отвечает за экспертизу разработок, претендующих на бюджетное финансирование…
Бог с ним, с Петриком, — не о нём сегодня речь: процитированная фраза спикера Грызлова шокирует независимо от того, продиктована она соавторством с зашатавшимся Петриком или какими-либо иными соображениями. Оно бы, кажется, и ничего: ну, слетел с языка цицерон — со многими бывает. Хуже другое: никто, ни один человек «из истеблишмента» не возразил даже полусловом. Все всё понимают про субординацию, но есть ведь способы и не вступая с ней в особый конфликт аккуратно поправить ляп высокого начальства — нет, никому и в голову не пришло. Мол, ничего; перебьёмся — не графья.
Ещё раз: дискуссии во всё большей степени заменяются работой датчика «свой—чужой». Текст, исходящий от «своего», как правило, не вызывает возражений, что бы «свой» ни брякнул. Мне уже случалось приводить характернейший пример. Когда несколько лет назад бывший президентский советник активно читал лекции, в коих с помощью парных регрессий доказывал, что экономический рост не зависит от объёма инвестиций, никто из «своих» не возразил ни слова. Но то было пустяком: поскольку лектор уже был частным лицом, сказанная им — и не опровергаемая «своими» — чушь никоим образом не задевала тех, кто своим его не считал, то есть большинство населения. Теперь — другое дело. Когда сходного качества утверждение делает одно из первых лиц в государстве, причём делает не на воскресном пикнике, а на официальном мероприятии, будучи «при исполнении», — и никто из обладателей более или менее сравнимого формального статуса ему не возражает
(датчики-то говорят: «свой») — это касается всех. Вы скажете, что это мелочь, — да, наверное, мелочь. Но если маленькая ложь рождает большое недоверие, то что рождает маленькая не заглаженная чушь?
